Многие мудрецы это знают. Эйнштейн, когда его близкий друг в Цюрихе умер, записал в своем дневнике: «Смерть для нас, физиков, ничего не значит. Ты ушел первым, я уйду за тобою. Прошлое, настоящее и будущее — это навязчивая иллюзия». Дети иногда интуитивно это чувствуют. Восьмилетняя девочка, которую я лечил… не важно от чего, так вот она говорила родителям незадолго до своего ухода поразительные слова: «Мама и папа, вы должны понять, Вы только не пугайтесь: нас — нет! Когда Бог думает сам о себе, мы показываемся в его уме». Девочка и Эйнштейн говорили об одном и том же: наше материальное существование в этом мире является великой иллюзией, а смерть — переходом.
Уровень ответа на вопрос «что такое смерть» бывает разный. Столь сложное знание надо объяснять так, чтобы люди, стоящие на разных ступенях развития, поняли доступную для них часть информации и чтобы это понимание принесло им утешение. Первый уровень — человек понес утрату, согласно законам своей религии, признал, что умерший попал в рай или ад, быстро закопал или сжег покойника, помолился, избавился от воспоминаний и стал делать новых детей. Это нормальный процесс, поддерживающий численность населения, человеческую биомассу. Кстати, в понятии «биомасса» нет ничего плохого — из нее произрастает все хорошее и ценное. Религиозный институт полезен — он помогает тем, кто остался в живых, пережить горе, тем, кто ушел, — совершить переход.
